The Cat (v.2)

Вот кошка. Она, как гепард, грациозна,
Бесшумно и мягко стараясь ступать.
В раскосых глазах её древней, межзвёздной,
Немой скрытой мудрости стынет печать.

На солнце она греет старые кости,
И щурятся сладко бойницы-зрачки,
Не зная, что скоро найдёт на погосте
Приют она – годы её коротки.

Вот мальчик народа, что всеми отвержен,
Её прибегает кормить по утру,
И кажется ей, что под солнцем всяк вечен
И ввек не сойдёт в земляную дыру.

Судьбу она трогает мягкою лапой,
И Бог в ней, бесспорно, не меньше велик,
Чем в мальчике, что, утащив тихой сапой
У старших кефир, её поит в тот миг.

Вот мальчик еврейский, с печалью в восточных
Глазах тёмно-синих. Всегда одинок,
Он строит в песочнице мир свой песочный
И грезит в мечтаньях святых, что он Бог.

Ведь Бог – тоже мальчик, а значит, приятель
Мальца-демиурга; он с ним заодно.
Облают ли матерно, станут швырять ли
В него дети калом – ему всё равно.

Он лишь веселится, взахлёб лишь хохочет,
Вид дёсен неровных мальчишкам даря.
Ведь он в беззаботном пылу верить хочет,
Что жизнь – лишь весёлая злая игра.

Когда же под землю сойдут эти двое,
Прикроет телами их Смерть наготу.
Ведь Смерть – тоже женщина, значит, в покое
Теней о любви тайно холит мечту.